Содержание
Кабардино-Балкария — Курорты Юга.ру
Удивительная республика среди горных вершин и лесов, притягивающая туристов своей красотой, национальными обычаями и возможностями для отдыха: это место славится своими здравницами и горнолыжным спортом.
Климат в Кабардино-Балкарии очень разнообразный: из-за близости гор здесь наблюдается вертикальный тип поясности. На равнинной территории и в предгорье климат влажный, а в горах — альпийский. Средняя температура в холодное время года — до -12 градусов. Летом же воздух прогревается до 25 в равнине и до 5 в горах.
Читайте также:
- Как добраться до горнолыжных курортов юга России: Красная Поляна, Домбай, Архыз, Приэльбрусье и другие
Активный отдых
Данный курорт известен туристам как один из центров зимних активностей в стране. Именно сюда приезжают фанаты горнолыжного спорта, скейтбординга, скалолазания и альпинизма, а также дельтапланеризма. Для этого здесь есть все необходимое: это оборудованные трассы, а также подъемники и канатные дороги.
Среди туристов огромной популярностью пользуются восхождение на гору Эльбрус на границе Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии. Это самая высокая точка в России — ее вершина вознеслась над морем на пять с половиной километров. Рельеф Эльбруса весьма разнообразен и подойдет туристам с любым опытом и спортивной подготовкой. Наиболее популярный маршрут — восхождение с южной стороны. Этот маршрут считается достаточно простым, благодаря чему подняться смогут даже новички. Однако для этого все равно необходимо специальное снаряжение, ведь если цель — покорить вершину, придется потратить на путь примерно неделю.
Еще одна известная в Кабардино-Балкарии вершина — крутая и лавиноопасная гора Чегет, покорение которой рекомендуется только опытным туристам. Но даже при всей своей сложности на местных трассах всегда множество горнолыжников и сноубордистов.
Оздоровительное лечение
В Кабардино-Балкарии находится примерно сто минеральных источников, поэтому здесь очень развито санаторное лечение.
А в сочетании с природными факторами и лечебными тамбуканскими грязями этот курорт становится уникальной здравницей. В местных лечебницах помогают при недугах гинекологии и кожи, а также костно-мышечной, мочеполовой и нервной систем.
Кроме того, во многих здравницах республики существуют специальные программы по реабилитации переживших инфаркт и инсульт и работает круглогодичный центр по лечению астмы.
Достопримечательности Кабардино-Балкарии
Главное, зачем туристы приезжают сюда — это гора Эльбрус, которую видно едва ли не с каждой точки в республике. Кроме уже описанного покорения вершины альпинистами, отдыхающие останавливаются также на склонах горы, чтобы полюбоваться незабываемыми видами окрестностей и попробовать себя в горнолыжных активностях.
Еще одно интересное место здесь — Национальный парк Приэльбрусье, образованный в середине 80-х годов прошлого века. Среди представителей флоры и фауны насчитывается более 3 тысяч видов, 27 из которых занесены в Красную книгу.
КБР достопримечательности на машине — 95 фото
1
Кабардино-Балкарии Кабардино-Балкария
2
Долина Нарзанов Кабардино-Балкария
3
Долина Нарзанов Кисловодск природа
4
Нальчик Чегемские водопады
5
Адыр Су ущелье Приэльбрусье
6
Чегемские водопады Чегемское ущелье
7
Чегемский пещеры
8
Горы Баксанского ущелья
9
Кабардино-Балкария башня Абаевых
10
Нальчик Чегемские водопады
11
Чегемские водопады Кабардино-Балкария
12
Кабардино-Балкария ущелье Чегем
13
Нальчик ущелье Чегемское
14
Чегемские водопады Кабардино-Балкария
15
Каракая Су водопад
16
Нальчик ущелье Чегемское
17
Чегемское ущелье
18
Горы Джилы Су Кабардино Балкария
19
Чегемское ущелье
20
Чегемские водопады Чегемское ущелье
21
Чегемское ущелье Булунгу
22
Нальчик достопримечательности Чегемские водопады
23
Кабардино-Балкария Тырныауз
24
Чегемские водопады Тырныауз
25
Чегемское ущелье-хозяин ущелья
26
Кабардино-Балкан столица Кабардино-Балкарии
27
Чегемские водопады достопримечательности
28
Ликоран верхняя Балкария
29
Водопад Джилы Су
30
Кабардино Балкария село верхний Чегем
31
Чегемское ущелье из Пятигорска экскурсия
32
Чегемская теснина Кабардино-Балкария
33
Уллу Гижгит
34
Кабардино-Балкария дорога
35
Ташлы-тала Кабардино-Балкария достопримечательности
36
Чегемские водопады Кабардино-Балкария
37
Кабардино-Балкарская Республика
38
Город Баксан Кабардино-Балкария
39
Водопад в КБР Гедмишх
40
Природные объекты в КБР
41
КБР Республика достопримечательности
42
Путешествие в Кабардино-Балкарию
43
КБР достопримечательности на машине
44
Кабардино-Балкарская Республика озеро Гижгит
45
Водопад Гедмишх Кабардино Балкария
46
Природа Кабардино-Балкарии фото
47
Черекское ущелье Кабардино Балкария фото
48
Кабарда достопримечательности
49
Кабардино-Балкария дорога
50
Водопад Гедмишх, Краснодарский край
51
Чегемское ущелье Кабардино-Балкария
52
Каракая Су водопад
53
Мемориальная арка дружбы Нальчик
54
Нальчик фото
55
Дорога на Джилы Су
56
Кабардино-Балкария башня Абаевых
57
Кавказ КБР
58
Горы Кабардино Балкарии
59
Водопад Султан Джилы Су
60
Кабардино-Балкария 2021
61
Въезд в Кабардино-Балкарию
62
Кабардино-Балкария Нальчик
63
Кабардино-Балкария ущелье Чегем
64
Ущелье Джилы Су
65
Джилы-Су в Кабардино-Балкарии
66
Чегем Кабардино-Балкария Эльтюбю
67
Скотопрогоны в КБР
68
Кабардино-Балкария ущелье Чегем
69
Долина Нарзанов Кабардино-Балкария
70
Урочище Джилы-Су Кабардино Балкария
71
Погода в долине Нарзанов на сегодня.
72
Джилы-Су в Кабардино-Балкарии дорога
73
Чегемские водопады Кабардино-Балкария
74
Эльбрус водопад Султан
75
Нальчик Чегемские водопады
76
Кабардино-Балкария достоприм
77
Чегемское ущелье Кабардино-Балкария
78
Парк Долина Нарзанов КБР
79
Эльтюбю Кабардино-Балкария
80
Чегемские жены КБР
81
Чегемские водопады Кабардино-Балкария
82
Озеро Гижгит Кабардино Балкария
83
Чегемские водопады Кабардино-Балкария
84
Эльтюбю Кабардино-Балкария
85
Эльтюбю Кабардино-Балкария
86
Дорога Нальчик — Безенги на машине
87
Чегемские водопады Кабардино-Балкария
88
Долина Нарзанов Кисловодск экскурсия
89
Дзивгис, Даргавс
90
Кабардино-Балкария ущелье Чегем
91
Черекское ущелье Кабардино
92
КЧР маруха ущелье
93
94
Фонтан
слонов в городке аттракционов в Атажукинском саду — парк в Нальчике, Фотография, картинки, изображения и сток-фотография без роялти.
Рис. ESY-031020703
Купите это изображение от AS
$ 10
только за 0,27 долл. США с максимальным разрешением с EasySubScription
См. Наши планы подписки
Лицензия без роялти.
1 МБ
А8
17,2 х 25,3 см
6 МБ
А6
10,1 х 14,8 см
26 МБ
А4
21,1 х 30,9 см
Эти цены действительны для покупок, сделанных в Интернете
Купить сейчас
Добавить в корзину
ДОСТАВКА: Изображение сжато как JPG
Код изображения:
ESY-031020703
Фотограф:
Коллекция:
Фотопоиск ЛБРФ
Пользовательская лицензия:
Низкий бюджет без лицензионных отчислений
Наличие высокого разрешения:
до л
26 МБ
А4
(2490 х 3650 пикселей —
8,3 «х 12,2» —
300 точек на дюйм)
Специальная коллекция:
Маленький бюджет
Доступно для всех разрешенных видов использования в соответствии с нашими Условиями лицензирования бесплатного визуального контента.
×
Образ композиций
Вы можете использовать этот образ в течение 30 дней после загрузки (период оценки) только для внутренней проверки и оценки (макетов и композиций), чтобы определить, соответствует ли он необходимым требованиям для предполагаемого использования. .Это разрешение не позволяет вам каким-либо образом использовать конечные материалы или продукты или предоставлять их третьим лицам для использования или распространения любыми способами. Если по окончании Оценочного периода вы не заключаете договор лицензии на его использование, вы должны прекратить использование изображения и уничтожить/удалить любую его копию.
Прекратить показ этого сообщения
Принимать
Они называют это домом | Wilson Quarterly
Этническое и религиозное насилие держит в центре внимания российский регион Северного Кавказа.
Портрет повседневной жизни в одной маленькой деревне раскрывает более богатую и обнадеживающую реальность.
Ахмед не запирает ворота на ночь. Он не запирает двери и оставляет окна открытыми, чтобы шторы шевелились на ветру. Ночь звучит лягушками и лаем собак. Не так давно в его селе Балийко* в Российской республике Кабардино-Балкария по ночам в далеких горах грохотала чеченская война. Несколько лет назад чеченцы похитили с целью выкупа брата богача в Балиико вместе с его другом; друга убили в лесу, когда он не бежал достаточно быстро, чтобы не отставать. В Нальчике, столице Кабардино-Балкарии, примерно в 20 милях отсюда, в результате насилия в 2005 году на усаженных деревьями городских бульварах погибло множество людей.
Ахмед не запирает двери, но он не глупый человек. Он помнит, что в детстве был достаточно беден, чтобы испытывать такой голод, который заставляет детей есть траву, пока их родители трудятся в колхозах. В зрелом возрасте он овладел искусством торговли, чтобы продавать продукцию, которую выращивал.
Теперь он работает до восхода солнца и долго после его захода, чтобы построить красивый дом для своей жены и дочерей. Ахмед — толстый, сильный мужчина 56 лет с легкой улыбкой и копной седых волос — знает, что для него важно: его семья. Бесконечный разговор птиц и собак, овец и коров, призыв к молитве, который доносится из местной мечети в сумерках, поток звезд ночью: это фон его жизни.
Мир Ахмеда определяется не войной или причудливым оттенком этнической идентификации. Он, как известно, небрежно сказал о двух основных этнических группах своего региона: «Балкарцы и кабардинцы, они почти одинаковы». Сам кабардинец, Ахмед просто не привык думать о мире как о разделенном на непримиримые этнические единицы. Многие в его регионе, особенно в городах и столицах, где анализируется власть, делают это. Захват власти между кабардинцами и балкарцами вспыхнул в первые годы после распада Советского Союза, и гораздо более разрушительные столкновения имели место в других частях Северного Кавказа, таких как Чечня, Ингушетия и Дагестан.
Кабардинцы ведут свою историю от великих черкесских княжеств, а балкарцы — от тюркских племен. Возможно, более важное различие между этими народами заключается в том, что балкарцы были традиционными жителями высокогорных селений, где разводили лошадей, пасли овец, выращивали картофель и капусту, а кабардинцы были скотоводами и земледельцами в холмистых предгорьях и на равнинах. Балкарцы и кабардинцы, путешествуя между горными просторами и травянистыми сельскохозяйственными угодьями, несмотря на то, что говорят на разных языках, работали вместе и торговали друг с другом на протяжении сотен лет.
Ахмед не думает целыми днями о том, кто получит больше мест в местном парламенте, какие языки преобладают на телевидении, кабардинское или балкарское блюдо, которое готовит его жена. Вместо этого он беспокоится о здоровье и образовании своих детей, а также о перспективах счастья в браке. Он интересуется, вырастут ли цены на огурцы, если местные власти начнут продавать огурцы сами.
Или если придут какие-нибудь чеченцы и дадут хорошую цену за редис. Или сможет ли он обменивать помидоры на картошку и капусту у балкарцев в горах. Война беспокоит его, и он выражает обеспокоенность по поводу некоторых наиболее жестоких националистических движений, о которых он слышал на протяжении многих лет. Но Ахмед, родившийся и выросший в сельской местности, вдали от страстей, которые движут борьбой за власть в городских столицах, не определяет себя тем, насколько он отличается от других. Его первые заботы, как и у многих его соотечественников, глубоко и глубоко локальны.
Известный в истории романтикой своих воинов и разнообразием культур и языков, в последнее время регион вокруг Кавказского горного хребта — этой великолепной топографической давки, которая отмечает границу между Россией и ее южными соседями Грузией, Арменией и Азербайджаном— был известен своими проблемами. За последние 20 лет только на Северном Кавказе в России две войны в Чеченской Республике унесли жизни десятков тысяч человек.
Хотя конфликт в Чечне начался как борьба за независимость, по мере ухудшения условий со временем конфликт приобрел религиозные масштабы. В России теперь есть свои террористы-смертники и доморощенные террористы, реальность, которая создает экзистенциальное ощущение опасности для властей в Москве, а также для обычных граждан.
Были ужасающие террористические акты, такие как нападение чеченских сепаратистов на школу в Беслане, Северная Осетия, в 2004 году, в результате которого погибло около 200 детей. Имели место значительные конфликты между ингушами и северными осетинами в регионе к западу от Чечни, а религиозное и этническое насилие регулярно выплескивается в Республику Дагестан, к востоку от Чечни на побережье Каспийского моря. В прошлом году Россия и Грузия вступили в войну из-за спорной территории Южной Осетии, которая де-факто является независимым государством с 1991 — и поставил регион на грань международного конфликта. Даже в Кабардино-Балкарии были свои проблемы.
Жестокое столкновение в Нальчике четыре года назад глубоко затронуло людей по всей республике. Некоторые обвиняли крайнюю версию ислама, принятую группой недовольной молодежи; другие указывали пальцем на жестокие действия полиции, поощряемые предыдущей президентской администрацией.
В России, да и в Соединенных Штатах, Кавказский регион — зажатый между Европой и Азией, на протяжении столетий являвшийся ярким хозяином Персидской, Османской и Российской империй — был сведен к самым едким терминам: это « пороховая бочка», «котел», управляемый «огнем и мечом» и «древней этнической ненавистью». Многие политики и политические аналитики считают, что исламский экстремизм медленно пробирается из ближневосточных пустынь на европейские равнины. При таком мышлении кавказцы — это все лихие, опасные горцы, свирепые, полусумасшедшие и неуправляемые.
Когда мы останавливаемся, чтобы окунуться в полный, богатый социальный мир Кавказских гор и вокруг них, мы получаем другую картину: это не место, раздираемое межэтнической ненавистью, и его люди не окутаны старыми идеями, цепляясь за бедность и негодование.
Конечно, есть шумиха, но это еще не все. Если внимательно посмотреть на отдельные жизни, то можно увидеть и другую, не менее важную картину Кавказа, где есть движение и воздух возможности, где глубокая принадлежность к месту укрепляет людей для выхода в мир.
Я познакомился с Ахмедом и его семьей в прошлом году, когда проводил антропологическое исследование. Я познакомился с ним и его женой Хайшет пару лет назад через их дочь Асю, яркую молодую женщину. В то время она преподавала в местной начальной школе в Балико, и я присутствовал на одном из ее занятий; ученики разыгрывали пародии на английском языке, явно одурманенные своим учителем. Когда я вернулся из недавней поездки, я тщательно искал место в сельской местности, где я мог бы жить, пока работаю. В конце концов, обсудив дела с женой и дочерьми, Ахмед сказал мне: «Все наши двери и окна будут открыты для тебя!»
Мои исследования в России начались в середине 1990-х годов в крошечной деревне на севере, где я прожил год, изучая социальную память.
Я много раз возвращался в эту деревню и наблюдал, как жители деревни замедлялись почти до самой смерти. Погружение этой деревни в спутанные травы и голую землю было ошеломляющим зрелищем. Деревни умирают в этой части мира, а вместе с ними умирают привычки и обычаи, накопленные веками. Но в Кабардино-Балкарии, к моему большому удивлению, села просто расцвели.
В первый раз, когда я пришел в дом Ахмеда и Хайшет, меня провели в самую большую комнату в их доме, украшенную коврами на стене и яркой люстрой, свисающей с потолка. Меня накормили обильной едой местных блюд: мясом, в том числе крольчатиной, зарезанной в мою честь из собственного скота, овощами, крупами и ароматным чесноком и травами хлебом. Перед едой дочери семьи отвели меня в свой сад, на зеленую гладь, где помидоры утяжеляли виноградные лозы. Хайшет сказала мне: «Это работа девочек; это все их».
Со временем я узнал, что в Кабардино-Балкарии есть более бедные и более богатые семьи и села.
Но воздух свежести и молодости здесь ни с чем не спутаешь. В Балико дни начинаются уже в четыре утра и заканчиваются призывом к молитве на закате. Между работой и семейными обедами, уборкой и отдыхом, чтобы подготовиться к новой работе. Между членами семьи и гостями происходят глупости и поддразнивания. Ничто из того, что я читал до приезда в Кабардино-Балкарию, не подготовило меня к этому: присутствие будничной суеты.
Статистика по региону рисует ужасную картину. В ходе важного и редкого исследования, проведенного в 2006 году американскими учеными Теодором Гербером и Сарой Мендельсон, было установлено, что безработица среди молодых мужчин на Северном Кавказе России колеблется в пределах 30 процентов (по сравнению с примерно 11 процентами в остальной части России). В Кабардино-Балкарии этот показатель составил 35 процентов. Большинство молодых людей, принявших участие в опросе, сказали, что они не зарабатывают достаточно денег, «чтобы прокормить себя». Чеченец, приехавший однажды купить огурцов у Ахмеда, сказал мне: «Это поколение сломано.
Если бы вы знали, что на самом деле произошло в Чечне, ваша голова взорвалась бы [от горя]. . . . Каждая семья кого-то потеряла». Бедность и бесправие очень реальны, но это еще не все.
Хотя статистика рисует мрачную картину, в Кабардино-Балкарии царит атмосфера свежести и молодости.
Гуляя по широким улицам Балиико, вы видите детей, играющих с шиной, кого-то грузящего сено или кричащего на корову, собак, дремлющих в кучах грязи, мальчиков и девочек, улыбающихся друг другу блестящими глазами по дороге к автобусу. останавливаться. Но больше всего посетитель видит прямые грунтовые дороги, обсаженные скамейками и деревьями, и высокие стены, перемежающиеся металлическими воротами. С улицы не видно ни окон, ни висящего белья, ни явного домашнего обихода. Обычно ворота закрыты; они широко открываются только в случае брака или смерти. Ни за что не догадаетесь, что за этими воротами бывает до трех поколений семьи.
В этих комплексах кабардинцы сначала усваивают моральный и социальный кодекс, который они называют хабза, предписывающий, как вести себя правильно и с гуакачом, или «сердечным талантом», а молодые мусульмане учатся умываться, покрывать голову и поворачивать в Мекку для их ежедневных молитв. Выполнена работа в саду, которая может заплатить за образование детей, или более красивую одежду, или интернет-услуги. Деньги, заработанные старыми и молодыми, объединяются и по мере необходимости перераспределяются. Супружеские пары, у которых возникают проблемы, приходят к старейшинам за советом; немощные, больные, юноши без работы или только что вернувшиеся с обязательной службы в русской армии, идут туда лечиться. Выживание и процветание в таких домах обеспечиваются взаимными обязательствами перед семьей, соседями и более широким родовым кланом.
Однажды утром, когда я сидел и писал во дворе комплекса, Ахмед поставил тяжелое деревце, которое обдирал, чтобы использовать его в качестве шеста в саду, и рассказал мне историю о том, как он строил свой дом.
Он вырос в Балико. Его престарелая мать — источник поразительно бледной кожи, светлых волос и светло-зеленых глаз его и его старшей дочери — все еще живет через два дома от него. В молодости он изучал строительство в соседнем городке и так хорошо учился, что, окончив учебу, мог сам выбирать, где работать, в отличие от многих своих друзей, которые, в соответствии с централизованной советской системой, закончили школу. в Средней Азии или далеко на севере. Ахмед выбрал не город побольше и побогаче, а Балико. Дом.
Ему дали каменистый участок земли на окраине деревни, и он должен был построить свой комплекс с нуля. Так он и сделал. Сначала небольшой набор комнат для проживания. Затем еще одна большая гостиная и умывальная с проточной водой и веселой плиткой с дельфинами над ванной. Потом небольшое здание для приготовления пищи. Сначала один сарай, потом другие, для содержания кур, овец, кроликов. Флигель. Большой садовый участок, соединенный с его участком, был застроен аккуратными рядами на протяжении многих лет.
Там он выращивает редис, огурцы, помидоры и зеленый лук; цветут вишневые и сливовые деревья, ягодные кустарники. Со временем образовался полноценный подворье, где эта семья, как и все кабардинские семьи в сельской местности, могла безопасно жить.
Дом на Кавказе имеет огромную притягательную силу: большая часть жизни состоит из формирования, поддержания и обогащения мира, который обитает за воротами. На протяжении сотен лет империи настороженно относились к горским народам Кавказа. Как размышлял поэт Михаил Лермонтов, великий кавказский романтик XIX века, «дикие племена этих ущелий; их бог — свобода; их закон — война». Для персидских, османских и — уже в 16 веке — русских правителей эти горы представляли собой затруднительное положение: как сохранить мир с укоренившимися и способными горцами и в то же время энергично использовать их для получения ресурсов, торговли и доступа. в другие империи.
Для различных империй Кавказские горы поставили перед трудной задачей: как сохранить мир с людьми, а также эксплуатировать их.
Использовались различные стратегии, в том числе договоры и соглашения, подчинение и, когда имперские армии, наконец, смогли вытеснить общины из их высокогорных домов, этнические чистки. В 19 веке Россия попыталась очистить горы от коренных черкесских народов, загнав многих из них в предательское изгнание в регионы, которые впоследствии стали Турцией, Израилем и Иорданией. Оставшиеся черкесы были предками Ахмеда и его семьи. В ХХ веке Сталин сослал четыре народа Кавказа, обвинив их в сотрудничестве с немцами во Второй мировой войне: чеченцев, балкарцев, карачаевцев и ингушей.
Сегодня Кабардино-Балкария, как и многие районы Кавказа, состоит из людей (и их потомков), вынужденно уехавших, но вернувшихся, и людей, которые сумели остаться, но теперь имеют родственников, живущих в дальних краях. Хотя дом — это мощный вектор, притягивающий людей ко двору, кухне и очагу, в нем происходит много перемещений. Есть турки-месхетинцы, вернувшиеся на Кавказ из Средней Азии после изгнания в советский период; Балкарцы, чеченцы и ингуши живут в близлежащих городах.
Есть те, кто живет и работает в степной стране России, но возвращается летом, надеясь, что их дети не забудут их язык и обычаи, чтобы они могли жениться по обычаям 9-го века.0138 хабза . Многие молодые люди уезжают в Москву или Санкт-Петербург, чтобы какое-то время поработать и отправить домой деньги; одни едут в Турцию по делам, другие в Египет за религиозным образованием, возвращаясь с мягкими бородами, вежливыми рукопожатиями и новым почетным титулом эфенди, что означает, что они могут проводить религиозные обряды в местных мечетях. Есть те, кто вернулся из священного паломничества в Мекку, теперь хаджи и как-то изменился.
В советское время Ахмед удвоил свой доход, продавая овощи на длинном торговом пути в своей маленькой зеленой «Ладе» в течение нескольких недель, пробираясь через Пензу и Саранск в России, Тбилиси и Кутаиси в Грузии, Ереван в Армении. Пока я был в Балико, мы впятером сели в «Ладу» и на день поехали в горы, чтобы поменять огурцы на картошку у одной балкарской семьи, которую он знает много лет.
Иногда эта семья слишком бедна, чтобы отдать ему картошку, которую они должны. Но Ахмед все равно приносит свои огурцы. Открытость и предпринимательский дух подняли его семью и многих жителей его региона над постсоветской бедностью, от которой страдают многие его российские соотечественники на севере.
Много лет назад Ахмед начал строить то, что станет его главным достижением, двухэтажный дом, который он спроектировал сам. Вот что делают кабардинцы: дома строят годами, иногда не заканчивая. В деревне за деревней недостроенные дома выглядывают из-за высоких металлических ворот. Полдома Ахмеда в настоящее время используются как летняя кухня и склад. Птицы влетают и вылетают из его серого, тяжелого сооружения, сражаясь с Хайшет и ее дочерьми за то, кто будет контролировать их гнездование. В последнее время Ахмед замедлил работу над зданием. Но вот он стоит, бетонный скелет, наполненный яркими очертаниями пока незримого будущего.
У Хайшет, жены Ахмеда, черные волосы, орехово-карие глаза и завиток в уголке рта, готовый уступить место улыбке.
Она постоянно поет песни на русском, кабардинском и хинди. Эти последние, мои любимые, она запомнила наизусть из болливудских фильмов, будучи девочкой. Она читает глупые стихи и серьезные. (Она процитировала мне написанное ею по-русски: «Выбирай мужчину не по красивым глазам… а по теплому, доброму сердцу».) На кабардинском языке слово «супруг» переводится буквально как «супруг». вместе. Хайшет действительно другая голова, которая встречается и сливается с головой Ахмеда. С раннего утра и до сна она готовит, навещает больных родственников и соседей, занимается садовыми работами, думая о общей картине: как заставить семью функционировать, сад расцветать, как создать порядок и гостеприимство.
В доме Ахмеда и Хайшет кипит женская болтовня и смех. Кабардинских девушек воспитывают скромными и скромными, уважающими иерархию возраста и статуса. В то же время девушки наполняют дом неудержимым задором. Старшая Ася, прекрасная лицом, голосом и умом, недавно вышла замуж за молодого человека из Балико.
Она живет с ним в Турции, и прошлым летом приехала домой в счастливом вихре рассказов о своей новой жизни. Есть Марита, вторая дочь, теплая и открытая, тоже только что вышедшая замуж. Она живет в Египте со своим мужем, который изучает ислам в богословской школе; она регулярно звонит и постоянно обменивается текстовыми сообщениями со своими сестрами. Залина, черноволосая, как ее мать, с легким потоком смеха, изучает кабардинский язык в университете в Нальчике и любит искусство; Лиана с милым ртом и веснушчатым носом изучает физику и обладает уверенным скептическим взглядом; Маленькая Амина, которая в свои 17 лет мужественно перенесла несколько операций по исправлению искривления позвоночника, теперь изучает арабский язык. Как дочери в романе Джейн Остин Гордость и предубеждение , эти девушки занимают социальное положение благодаря своим достоинствам и талантам.
Для каждой дочери замужество станет главным приключением в ее жизни. Как ее таланты и навыки отразятся на ее семье? Какой будет ее свекровь — влиятельная фигура в ее новой жизни? Сможет ли молодая женщина освоить новый дом и принести гордость своему мужу и своей семье? Или она будет терпеть издевательства и унижения? Она выбрала человека с характером? Или он со временем побьет ее, выпьет или опозорит ее другими способами? Молодые женщины в каком-то смысле являются самыми настоящими послами в кабардинском обществе.
Они связывают одну семью с другой, один двор с другим, один клан с другим. Они совершают прыжок в новые дома, новые земли. Когда они рождаются впервые, девочки могут вызвать слезы у матерей из-за того, что они не сыновья; в жизни дочери бросились в мир, постоянные странницы.
Есть кабардинская поговорка: «Если кто ударит тебя камнем, ответь на удар хлебом».
А для молодых женщин в семье Ахмеда есть и другие виды паломничества. Хотя Ахмед и Хайшет так много и не узнали об исламе, каждая из их дочерей посвятила себя изучению религии. Кабардино-Балкария исторически была мусульманским, особенно суннитским, регионом. Большинство людей сегодня называют себя мусульманами, но под этим ярлыком они подразумевают совсем другое. Одни сосредотачиваются на нравственном законе, другие — на политической идентификации, третьи — на поэзии и мистицизме священных текстов. Советский период фактически уничтожил большую часть богословских знаний об исламе.
Но эта чистка так и не смогла затронуть глубокие моральные кодексы, такие как кодексы хабза , местные по своей направленности и закрученные в символьные системы кабардинского, казалось бы, непроницаемого языка. Религия в Кабардино-Балкарии сложна; быть ищущим — это очень динамичное дело.
Возобновление духовного интереса к исламу особенно заметно среди молодежи Кавказа после распада Советского Союза. Их родители смотрят на своих религиозных детей с интересом, а иногда и с некоторым недоумением, задаваясь вопросом, что будет означать эта новая преданность. Что ищут молодые люди? Порядок там, где был хаос в их жизни? Святость, где было преступление? Принадлежность там, где было отчуждение? Ахмед и Хайшет, которых так уважают соседи и родственники, поддерживают стремление своих дочерей. Пока я жила с семьей, Хайшет планировала подать ужин после призыва к молитве на закате — когда на сумеречном небе мерцали первые звезды. Таким образом, она оказала своим дочерям честь, позволив им установить семейные часы.
Девочки молятся пять раз в день, хотя мечеть не посещают. В частном порядке они стремятся понять, что такое ислам и каким он должен быть. Иногда это тяжело. Они любят петь, но сопротивляются этому, потому что где-то слышали, что Ислам запрещает это. У них открытая и теплая натура, но они также задаются вопросом, следует ли им опасаться тех, кто не является мусульманином. Немусульман в их повседневном мире очень мало (в городе в основном только русские и украинцы), а дома девушки научились относиться ко всем незнакомцам с добротой и уважением. Они любят одеваться по последней моде, но должны ли они ограничиваться длинными юбками, выходя из дома? Марита, ныне замужем, красиво покрывает голову платком, чего не делают большинство молодых кабардино-балкарок, включая ее старшую сестру. Тут и там девушки сомневаются в правоте или праведности тех или иных обычаев 9-го века.0138 хабза , которые кажутся противоречащими тому, что они изучают. Кажется, они просто хотят быть хорошими; религия предлагает новую и динамичную эстетику святости.
Амина целыми днями слушает напевные стихи из Корана на своем мобильном телефоне, который также позволяет ей снимать видео и отправлять текстовые сообщения своим сестрам в Египте и Турции, а также другим сестрам на кухне. — что она, кажется, делает непрерывно. Марита с покрытой головой весело смотрит в камеру на фотографиях, сделанных в туристических местах Египта. У их двоюродной сестры Лены, изучающей право, есть друзья-мусульмане с Кавказа, которые живут в Бруклине; она никогда с ними не встречалась, но они целыми днями пишут глупые письма туда-сюда, пока ее кузены толпятся вокруг и комментируют. Ася, у которой было много женихов, прежде чем она остановилась на муже, сказала родителям после одного предложения деревенского мальчика: «Я не хочу сада! Я не хочу корову!» Она первой в своей семье полетела на самолете и позвонила им после приземления, чтобы рассказать о своем удивительном путешествии на металлической птице, парящей в Турцию. Изнутри деревенского двора открывается широкий мир.
На Кавказе переезжает молодежь. Дочери Ахмеда раскрывают светлую сторону этого факта, но сыновья Кавказа несут самые тяжелые социальные нагрузки динамизма. Они возвращаются из армии, ищут работу. Они трудятся в своих семейных садах и ждут чего-то лучшего. Молодой человек, может быть, потерял брата в Чечне; может быть, его семья потеряла свое богатство из-за какого-то темного несчастья; он едет в Москву работать, далеко от дома; там плохо обращаются, иногда. Молодой человек, у которого нет ни работы, ни собственной жены, считается социально нездоровым. Но куда он обратится за лечением? Религия? Наркотики? Беда? Куда приведут его сильные ноги?
В Кабардино-Балкарии могло случиться все что угодно, хоть она и не знала тех ужасов, которые есть в Чечне и других частях Кавказа. Этническая рознь может вернуться или перекинуться из других регионов. Религиозные движения могут превратиться во что-то пугающее. Давление безработицы и других лишений избирательных прав может склонить молодых людей к антиобщественному поведению.
Ясно, что есть выбор.
В один из дней, после особо крупной работы на огородном огороде, мы погрузились в «Жигули» с обедом и поехали на пару часов к знаменитому водопаду, вываливаясь из машины через каждые несколько миль для фотографирования среди высокие, зазубренные скалы и каскадные водопады. После обеда мы отправились домой. Машина медленно двигалась по извилистой горной дороге, полной туристов, коров, ослов и женщин, торгующих товарами и шашлыками. Мы были сыты и счастливы и засыпали.
Мы встретили на дороге балкарского мальчика, идущего в одиночестве, с бритой головкой, лет пяти. Он поднял голову, когда машина проехала, наблюдая за нами большими карими глазами. Затем без всякой видимой причины, кроме мальчишеского озорства, он поднял руку в грубом жесте. Что это может означать? Что-то нужно делать? Ахмед резко остановил машину. Затем он улыбнулся и переключился на задний ход.
Мы снова поравнялись с мальчиком, и Хайшет открыла дверцу машины со своей стороны.
По-русски, глядя прямо на ребенка, она спросила: «Как тебя зовут?»
Мальчик уверенно ответил: «Ахмед!»
Хайшет указала на своего мужа и сказала: «Он тоже Ахмед. Здесь!» Она протянула мальчику пакет, полный помидоров и огурцов, оставшихся от нашего обеда. Балкарские села, расположенные высоко в горах, часто бедны. Огурцы и помидоры дорогие и редкие. «Ты скажи своему отцу, что это от Ахмеда к Ахмеду!» Она улыбнулась.
Мальчик взял сумку. Хайшет закрыла дверь, и мы поехали. По дороге домой Хайшет пела песни на русском и хинди, ее чистый голос звучал высоко, чтобы Ахмед не заснул.
Позже, когда мы были дома, я спросил Ахмеда о балкарском мальчике. — Что заставило тебя повернуть машину?
Он сказал: «Я не знаю. У него было несчастное лицо. Для нас это было ничем, но для него было чем-то особенным. Я хотел, чтобы он почувствовал себя лучше».
Есть кабардинская поговорка: «Если кто ударит тебя камнем, ответь на удар хлебом». Когда я жил на севере России, в маленьком вымирающем селе, я узнал другую поговорку: « Добром, добро » или «Добро приходит через добро» — изящный ответ на вопрос, как решить битву между добром и злом: только через добрые дела. На Кавказе периодически слышны звуки войны. Молодые люди умирают; города и деревни разрушены. Без слов и в идеальном сговоре Ахмед и Хайшет дают отпор.
*Я изменил название деревни и имена ее жителей.
* * *
Маргарет Пэксон — старший научный сотрудник Института Кеннана Центра Вудро Вильсона и приглашенный научный сотрудник Института европейских, российских и евразийских исследований Школы международных отношений Эллиота Университета Джорджа Вашингтона. Автор книги « Соловьево: история памяти в русской деревне» (2005).